Иван Швец


Миф Интернет. Социокультуральные предпосылки развития Интернет – аддикции.

Каждой эпохе соответствует своя мифология- система знаний, в контексте которой трактуются актуальные социально- культуральные процессы, служащие включению индивида в сообщества в ходе деиндивидуализации и призванные удовлетворить его инстинктивные потребности.
Миф (от греч. mythos — предание, сказание), повествование о богах, духах, обожествленных героях и первопредках, возникшее в первобытном обществе. В мифах переплетены ранние элементы религии, философии, науки и искусства. Мифы в переносном смысле — ложные, некритические, оторванные от действительности состояния сознания, концепций, представления.
Миф- разделяемая рядом людей фантазия, служащая множественным целям удовлетворения инстинктов, защиты и адаптации группы и ее членов (Арлоу, 1961г., «ПА термины и понятия, словарь»). Индивиду отказано в удовлетворении инфантильных сексуальных желаний, что необходимо для цивилизованной жизни, но взамен предлагается общественно- приемлемые версии этих желаний в форме мифа. Общественный миф способствует формированию Сверх- Я, в частности, предлагает индивиду для идентификации приемлемые идеалы Я.
Особенность мифологического сознания — установление мнимых связей между различными явлениями. Элементы мифологического мышления сохраняются и в современном массовом сознании (напр., расовые и классовые мифы, культ вождей, ритуалы массовых сборищ и т. п.). Христианская мифология в 20 веке была замещена государственной идеологической машиной, подразумевающей существование внешнего врага. В настоящее время, кроме мифологизации идеи терроризма как факта существования врага внутреннего, не связанного с наличием границ и целостности государства, появился компьютерный миф.
Мифология общества потребления, идеологией которого становится существование материального представительства желаний, товарооборот которого реализуется в сетях Интернет. Компьютер, как «Большой Другой», в сфере психической репрезентации занимает место идеального Я, является матрицей, образующей коллективное представительство Сверх- Я. Идеалы прежнего поколения родителей нивелируются перед структурой, опровергающей существование каких- либо идеалов; идеология отсутствия совести перенимается поколением, заброшенном в потребительской эпохе умершего бога, призванном реализовывать свою свободу в незащищенном верой и идеалами психологическом пространстве.
Завоевание психоанализа Фрейда в том, что биологической предрасположенности он противопоставил социальные условия формирования психики человека. Социализация создает условия для формирования личности из недифференцированного психического существа, каковым является нам младенец в ранних работах Фрейда. Приведем мнение Лакана: «Современный человек держится о себе представления отчасти наивного, отчасти же детально проработанного. Его убежденность в том, что он устроен таким-то и таким-то образом, сформирована в среде расплывчатых, общепринятых в его культуре понятий. Хотя он и способен вообразить, будто убеждение это является результатом естественной склонности, на самом деле оно активно внушается ему со всех сторон нашей сегодняшней цивилизацией. Мой тезис заключается в том, что техника Фрейда в ее первоначальном виде эту иллюзию, получившую над человеческой субъективностью вполне конкретную власть, преодолевает».
Социализация подразумевает обретение речевой функции субъектом, «рожденный в язык» ребенок обретает навык ориентации в языковой сфере. Мотивированный жаждой признания, потребностью быть услышанным, ребенок перенимает формы речевого взаимодействия с так называемым взрослым. Признание своего существования гарантировано в случае соответствия речевой продукции условно- признанным в качестве неких ориентиров «нормальности» в данном месте и времени мифологемам, инаковое мышление и мировоззрение признается обществом патологией, которую «надо лечить», в редких случаях соответствия будущим потребностям общества образующим костяк и основание нового, прогрессивного мышления, способного изменить закостенелые принципы мира отцов.
В современном мире гиперстимулированные родители, не способные в существующих социальных условиях уделять максимально необходимое внимание ребенку в речевом контакте, подменяют живое общение взаимодействием с аппаратом социализации: на арену психического роста выступает социальноприемлемый экран телевизора. Соска, тренер будущей гиперстимулированной особи, телевизор завораживает ребенка своим ярким мерцающим чревом, предоставляя удовольствия экстроецированного фантазийного пространства.
Галлюцинаторная реализация желаний младенца находит продолжение и преемственность в «реалиях» рекламных брэндов - желаний, навязанных обществом потребителей будущему платежеспособному элементу. Эксплуатация агрессивных и сексуальных влечений, подспудно реализуемых в рекламных образах, притягивает внимание младенца своей неприкрытой наготой, реализуя самые потаенные бессознательные желания. Зачарованный ребенок способен часами сидеть перед телевизором, некоторые матери используют гипнотический образ телевизора в качестве недорогостоящей гувернантки.
Галлюцинаторное удовлетворение желаний становится точкой фиксации, регрессивное безапелляционное признание информации скрепляет общество, лишая индивида права на собственное мнение. Воображаемое, замещающее речевое общение, закрепленное мегаломаническим удовольствием младенческого всемогущества, становится актуальным мотивом обращения субъекта к безгараничным возможностям виртуальной реальности.
По мнению исследователей формирования сферы общения (Войскунский А. Яговорю, мы говорим (очерки о человеческом общении).) необходимым условием структурного преобразования мышления является диалог, ранний предшественник которого- взгляд значимого Другого. Не становится ли экран телевизора заместителем этого взгляда, обращение к которому лишает субъекта необходимости «всплывать» в сферу непосредственного речевого общения?
В исследованиях, проведенных А.Шайдулиной в 2000г. на базе НИИ психиатрии им. Бехтерева (Шайдулина А.Ф.Интернет- зависимость – новая форма аддикции у подростков) были выявлены некоторые общие черты, присущие подросткам, проявляющим признаки Интернет- аддикции. Для них были характерны дисгармония функционирования эмоциональной сферы, проявляющаяся в неспособности к четкой дифференцировке своих чувств, невозможности спонтанно отреагировать их в коммуникативных ситуациях. Это часто формировалось в результате псевдосолидарного типа семейных отношений, в которых выражение чувств считалось излишним или, вообще, относилось к проявлению слабости. Отношения в семьях носили формальный характер, отсутствовала искренняя вовлеченность родителей в дела ребенка, что способствовало возникновению у него ощущения изолированности, не было и эмоциональной привязанности к кому-либо из окружения. С одной стороны - сами пациенты объясняли это отсутствием потребности в эмоционально близких отношениях, с другой стороны были обнаружены явные паттерны алекситимического синдрома, характерного для аддикций вообще.
При этом и без того узкий круг общения, по мере развития Интернет - зависимости приводил фактически к формальной изоляции подростка. Поколение «приобретенного аутизма» вынуждено реализовывать себя в условиях анонимного взаимодействия с воображаемым аппонентом, взаимодействии, лишенном фрустрирующих компонентов реальности.
Каковы же причины проникновения компьютерных технологий в психическую жизнь человека? Рассмотрим социокультурную ситуацию, сложившуюся к концу 20 века в результате социальной революции, связанной с колоссальными изменениями форм, способов и образцов жизни человека. Все эти изменения стали возможным благодаря начавшемуся еще в прошлом столетии процессу трансформации опыта сознания, фундаментальных сдвигов в формах человеческого мышления. Двадцатый век прошел под знаком окончательной спекуляризации сознания - вспомним ницшеанское "Бог умер!". Вера в бога сменилась верой в технический прогресс, однако возрастающая значимость рационального начала в жизни человека имела своим следствием обеднение начала эмоционального.
В абсолютном большинстве случаев именно наука стала основой мировоззрения - наука, а не религия, а это значит, что в интересующем нас аспекте была разорвана одна из нитей, связывавшая человека со сферой смысла, которая задавала спектр эмоционального напряжения человека. За последней чертой ничего нет, на человека повеяло холодом и экзистенциальным одиночеством.
То, что впервые было осознано и поставлено как тема кальвинизмом - одиночество человека перед богом и невозможность коллективного спасения, на новых основаниях было постулировано и в 20 веке. Человек проходит свой путь один и каждый ответственен за него, только теперь не стало той высшей инстанции, которая спасает и наблюдает.
Наряду с этим процессом шел и распад традиционного общества, в результате которого трансформировались эмоциональные компоненты социальных связей. В результате человек превратился в подобие винтика, вписанного в социальную жизнь, организованную по образу гигантской мегамашины (Л.Мэмфорд). Эмоциональная сфера доиндустриального общества была разрушена, а новой, общей для всех, матрицы так и не появилось. При отсутствии прежней жесткой детерминированности ее приходится создавать индивидуально, методом проб и ошибок.
Наряду с этим в 20 столетии мы наблюдаем рост урбанизации, распад традиционных форм семьи, частую смену работы и места жительства, ставших нормой. Все это привело к изменению ритма жизни и увеличению числа социальных контактов. Однако количественный рост сказался на качестве - при увеличении числа социальных контактов, снизилась их глубина, эмоциональная окрашенность.
Подавляющая часть наших социальных контактов утилитарна, их возникновение и содержание функционально, а на эмоциональные привязанности зачастую просто не остается времени. Человек все чаще и чаще сталкивается со стрессовой ситуацией, порожденной одиночеством и обеднением эмоциональной жизни. Как следствие – особую актуальность, особенно в больших городах, приобрела тема одиночества - причем не только для пожилых людей, но и людей в возрасте максимальной социальной коммуникативности.



другие статьи сотрудников центра:


Сухоребрая Елена "Вопросы субъективности в психоанализе"
Сухоребрая Елена "О сновидениях"
Наджафова Осанна "Психотический дискурс Лакана"
Швец Иван "Психоаналитический аспект депрессии"
Швец Иван "Воображаемое и осуществление желания в пространстве Интернет."
Швец Иван "Опыт групповой психотерапии в психиатрическом стационаре. Открытая группа."
Четвериков Павел "Психосоматика"
Четвериков Павел "«Некоторые особенности динамики открытой психотерапевтической группы психиатрического профиля»"
Юран Айтен "Образ/взгляд/глаз или психоаналитическая оптика."
Юран Айтен "Размышления у зеркала или пространство и время в психоанализе"
Юран Айтен "От «Зеленого дома» к «Зеленому острову». Заметка о детском психоанализе."


вернуться на Главную